ErinRua

РАССКАЗ ОБ ОХОТНИКЕ

Перевод Туилиндо

Написано для конкурса ко Дню Матери на сайте Burping Troll; он формулировался так: какие истории матери Среднеземья могли рассказывать своим детям.

***

В маленьком доме, сложенном из камня, в маленькой комнате с каменными стенами, горела единственная лампа. Ореол золотого света окружал ребенка в уютной кроватке и женщину в удобном кресле. За переделами круга света от лампы высокий мужчина наблюдал за ними от двери. Ночь, темная и промозглая, окутывала земли древнего Арнора, но здесь царило тепло.

- Расскажи мне историю, мама, - произнес сонный голосок. - Я хочу послушать про папу и эльфа.

От серых глаз женщины разбежались веселые морщинки, она подоткнула одеяло под мальчишечьим подбородком. - Дилли , пусть эту историю тебе папа расскажет.

- Но лучше ты. Ну пожалуйста!

- Ну ладно. Но затем - спать, - женщина, чуть обернувшись, усмехнулась, пальцы погладили гладкую щечку сына.

Даже в полумраке она видела веселую усмешку в глазах мужа. Эти же глаза смотрели на нее с мальчишеского лица на подушке, серые, словно море, с длинными темными ресницами, и прятавшийся в них смех похож был на солнечные зайчики. Однажды эти на этом милом личике, таком мягком и по-детски круглом, проступят отцовские скулы и пролягут отцовские морщины, след забот и тревог. Но пока что он - ее младшенький, который пока так мал, что просит сказок на ночь.

- Я расскажу тебе историю, что случилась давным-давно, о воинах и храбрых, храбрых людях, - голос ее обрел давно привычные интонации, и мальчик поглубже зарылся в одеяло. - Однажды один мальчик охотился далеко в лесу и увидел следы большого оленя. Близилась зима, и он знал, что этот олень означает мясо для его семьи в долгие зимние месяцы. Он подумал - как будет гордиться им его отец - и двинулся по следу.

- Он был один?

- О да, сынок, совсем один.

- А он боялся, один, в лесу?

- Нет, не боялся, он был сыном Следопыта, и его учили быть храбрым.

- Как меня! - серые глаза озорно блеснули.

- Именно, - женщина улыбнулась, ее пальцы погладили лоб ребенка. - Осторожно и терпеливо он выслеживал оленя, изо всех сил стараясь вспомнить все, чему научил его отец. И вот - в сумраке на поляне среди тумана стоял олень, высокий и сильный. Мальчик положил стрелу на тетиву и шагнул вперед - но тут олень умчался прочь! Охотник бросился в погоню, он не хотел терять добычу. Но тут земля ушла у него из-под ног, и вот он падает, падает вниз. Приземлившись, он услышал - крак! - и понял, что сломал ногу.

Он склонилась к напряженному личику мальчика, который не сводил с нее глаз, и понизила голос до выразительного шепота. - И он лежал там один, в далеком лесу, а ночь и темнота приближались.

Глаза мальчика стали круглыми, как монеты - он с тревогой смотрел на нее, затаив дыхание.

- И что было потом?

- Ну, он подумал о своей матери, конечно, как она встревожится. И об отце, что всегда говорил ему - будь осторожен в лесу. И наконец стал думать, как же ему добраться домой, потому что нога у него слишком болела, он не мог идти. Ночь длилась и длилась, а он лежал, и беспокоился, и наконец… уснул.

- А ему не было холодно?

- Думаю, было. Но он очень устал, и ему было очень больно, так что лучше было поспать, пока можно.

- А потом что?

- Он проснулся в темноте и посмотрел на деревья, и подумал, что луна поднимается в небо. Но затем вспомнил… луны в ту ночь не было.

Тихий вздох, рот мальчика сложился в букву "О", его рука изо всех сил вцепилась в ее руку.

- А почему?

- Это были дни после новолуния, когда ночи темны, и светят лишь звезды. Но… - женщина улыбнулась, наблюдая, как ее рассказ отражается на лице ее сына. - Он увидел что-то, отчего все его страхи его покинули. Он увидел… эльфа!

- И я хочу увидеть эльфа!

- Быть может, однажды и увидишь, - глаза ее блеснули еще веселей. - Но той ночью эльфа увидел юный охотник - эльф вышел из темного леса. Он подошел, опустился на колени и руками, легкими, как пух кипрея, прикоснулся к сломанной ноге, так что вся боль покинула охотника.

- И эльф запел ему, правда, мама?

- Да, детка. Эльф запел. И пока он пел, юный охотник уснул, и ему снился лунный свет и звезды. А когда он проснулся… где же он был? Прямо у ворот своего дома.

- Эльф принес его домой! - лицо мальчика осветилось ликующей улыбкой.

- Именно, - улыбнулась мать и слегка щелкнула его по носу. - Однако с тех самых пор он вел себя в лесу очень осторожно. Следопыт не может всегда рассчитывать на то, что придет эльф и спасет его.

- Нет, мама, - лицо мальчика сделалось серьезным. - Следопыты должны быть сильными, чтобы сами спасать других. Я тоже буду Следопытом когда-нибудь.

- Быть может, - мягко заметил второй голос, и отец мальчика шагнул в комнату. Слегка кривоватая улыбка осветила его суровые черты, когда он опустился на колени рядом с креслом жены и постелью сына. - Но сперва ты должен спать как следует, чтобы вырасти большим и сильным.

Мальчик улыбнулся в ответ.

- Как ты, папа.

Отец усмехнулся и наклонился вперед, так что маленькие руки обняли его шею. Щетинистая щека прижалась к гладкой детской щечке, и женщина погладила склоненную голову мужа.

- Спокойной ночи, папа, - сказал детский голос.

- Спокойной ночи, Анардиль.

***

В маленьком доме, сложенном из камня, в маленькой комнате с каменными стенами, горела единственная лампа. Ореол золотого света окружал юношу в узкой кровати и женщину в деревянном кресле. За переделами круга света от лампы высокий мужчина наблюдал за ними от двери.

- Я в порядке, мама, - сдавленно сказал голос - мальчишеский дискант временами перебивали более низкие ноты. - Дай мне поспать.

Морщины беспокойства пролегли в уголках серых глаз матери; она накрыла плечи сына одеялом.

- Дай я принесу тебе еще отвара, что снимает боль…

Сильные молодые руки ухватились за концы одеяла и сердито стянули его вниз.

- Не нужно мне больше этого мерзкого чая.

- Он поможет тебе уснуть, Анардиль, - настаивала она. - Рана будет дольше заживать, если ты…

- Мама, хватит! - слова хлестнули с почти осязаемой резкостью. - Это была всего лишь царапина! Не надо нянчиться со мной как с младенцем!

Ее плечи напряглись, губы поджались.

- Я бы не назвала тринадцать швов после грязного орочьего клинка царапиной.

Внезапная неподатливая твердость в юных глазах заставила ее умолкнуть.

- Меня подлатали не хуже, чем порванную рубаху, мама. Другим повезло меньше. Оставь меня в покое.

Он отвернулся, серые, словно пасмурное небо, глаза решительно закрылись. Длинные ресницы лежали на бледных щеках, но это было уже не мягкое детское личико. Хотя он был так молод, что лишь недавно начал брить чахлую пока, неравномерно растущую бородку, возмужалость сквозила в очертаниях носа и челюсти. Но все равно, почти против воли ее пальцы, словно больные птицы метнулись к бинтам, скрытым под одеялом. Его руки не двинулись, только кулаки стиснули одеяло; воцарилось звенящее, напряженное молчание.

- Рета…

Она поднялась на негромкий призыв мужа, чувствуя, что сердце ее остается рядом с замершим, худым телом сына.

- Это не телесная рана, - тихо сказал отец. Он обнял ее и вывел в соседнюю комнату. - Он видел, как двое наших погибли при нападении. Это горькое зрелище для мальчика. Чтобы справиться с этим, ему нужна твоя любовь.

- Знаю, - прошептала она еле слышно. Силы вдруг покинули ее, она склонила голову мужу на плечо. - Но что я могу. Я не могу даже держать его за руку. И это труднее всего вынести.

- Дай ему время, любимая. Он так резок только потому, что пытается быть сильным.

- Знаю, - голос ее был приглушенным, потому что она уткнулась в теплое, надежное плечо мужа. - И знаю, что он будет поистине счастливчиком, если лишится только своего простодушия. Он сын Следопыта и скоро сам будет Следопытом.

Его дыхание тихо щекотало ей волосы.

- Ты жалеешь об этом?

- Нет, - она покачала головой и запрокинула голову, глядя в его серьезное лицо, легко коснулась его пальцами. - Я ни о чем не жалею. Только мне не хватает моего мальчика. Иногда… мне просто не хватает моего мальчика.

***

В маленьком доме, сложенном из камня, в маленькой комнате с каменными стенами, горела единственная лампа. Ореол золотого света окружал молодого мужчину в кровати и женщину в одиноком кресле. За переделами круга света от лампы собрались тени; в остальном доме царила тишина.

- М-м… - пробормотал голос - но это был просто беспокойный сон.

Возраст и тревоги прочертили морщины в уголках серых глаз женщины; она поправила одеяло на плечах сына. Она помнила время, когда одного ее голоса хватало, чтобы успокоить его сон. Эти дни, увы, давно миновали.

Он едва помещался в детской кровати, где спал теперь так редко. Под одеялом угадывались длинные, сильные руки и ноги, а плечи были так же широки, как когда-то плечи его отца. Она часто дивилась, как он похож на отца: от походки и до проказливой, чуть кривоватой усмешки, что иной раз освещала его лицо. Сейчас было видно, что все еще молод, однако прошло уже больше тридцати лет, как он издал свой первый крик.

- О, дитя мое, - прошептала она. - Куда уходит время?

Одна его рука лежала подле подушки, рука мужчины, рука Следопыта - жилы и кости выступали под кожей. Но пальцы ее все еще помнили детские пальчики, вцепившиеся в ее руку, и блики света на круглых щеках. Теперь на его подбородке проступала щетина. Внезапно она вновь ощутила пустоту в своем сердце.

Рука его резко сжалась в кулак, затем разжалась - ее сын с сонным вздохом пошевелился. Он повернул голову и нахмурился на свет лампы.

- Мама, ты почему не спишь?

- Скоро лягу. Мне показалось, что ты мечешься, я боялась, что тебе нехорошо, - ее улыбка была не такой спокойной, как ей хотелось бы. - А может, просто хотела взглянуть на тебя, пока ты спишь.

Он взял ее руку в свою - жесткие мозоли коснулись ее кожи - и прижал к груди.

- Снова тоскуешь о папе, да?

- Да, - она опустила голову, глядя на свою руку - тонкую, хрупкую в его сильной, уверенной руке (как странно все переменилось)… - И всегда буду.

- И я, - серые глаза грустно и понимающе встретились с другими такими же, затем его губы дрогнули. - Думаю, мое появление с несколькими дырками во мне, которые тебе пришлось заштопать, дела не улучшило.

Ее улыбка окрепла; она погладила их сплетенные пальцы. - Пусть уж лучше ты будешь приходить за этим домой, чем пытаться изображать из себя целителя. То, что некоторые зовут лечением, меня просто поражает.

- Если ты о россказнях Боба про припарки из конского навоза, так это чистейшая выдумка.

Сурово глянув на него, она сжала его пальцы и отпустила.

- Да уж надеюсь, что так.

Оба рассмеялись, а затем на какое-то время смолкли. Она наблюдала за ним: мысли его блуждали где-то далеко, глаза открыты, но устремлены куда-то за пределы этих стен, туда, где не было места ей. Ее сын был теперь Следопытом вместе с товарищами по клинку, и все, что она могла - лечить его.

Наконец, она заговорила.

- Эльрит спрашивала о тебе не так давно.

Он моргнул, резко возвращаясь в здесь и сейчас.

- А. Как у нее дела?

- Хорошо. Они с мужем ждут третьего.

- Это хорошо. У них прекрасная семья.

Мать помедлила, затем сказала:

- Она бы пошла за тебя, если бы ты только захотел.

Его лицо мгновенно стало таким же, как у его отца, когда она касалась чего-то, что лучше было не трогать.

- Я не возьму себе жены, мама, только чтобы оставить ее вдовой. Я тебе уже говорил. Не в наши времена, когда темные слухи бродят кругом, и вражеские твари рыщут по земле, - на лице мелькнула кривоватая, хитрая усмешка. - И потом, мои сестры снабдили тебя кучей внуков.

А затем он снова затих, погрузившись в странное молчание, которое стало столь обычным для него. Нужно было дать сыну поспать и пойти лечь самой, но так не хотелось - так редко выпадало ей теперь побыть с ним вместе. В тишине она смотрела на него - свет и тени играли на его лице, подчеркивая сильные линии носа и челюсти, широкий лоб под спутанными черными волосами.

- Эльф и правда спас отца, когда тот был мальчишкой?

- Да. Правда. Я помню, какой был шум, когда родители нашли его у ворот. Все только об этом и говорили.

- Расскажи мне это снова. Пожалуйста.

В ее груди поднялась такая волна чувств, что еще немного - и она не выдержит. Вздохом и привычной улыбкой она укрыла свое замешательство, но сердце ее и плакало, и пело вместе. Серые глаза, смотревшие на нее, были глазами и мальчика, и взрослого мужчины сразу, и она погладила сына по щеке.

- Ну ладно, - сказала она. - Но затем -спать.

- Обещаю.

- Я расскажу тебе историю, что случилась давным-давно, о воинах и храбрых, храбрых людях, - голос ее обрел давно привычные интонации, и ее сын поглубже зарылся в одеяло. - Однажды один мальчик охотился далеко в лесу и увидел следы большого оленя. Близилась зима, и он знал, что этот олень означает мясо для его семьи в долгие зимние месяцы. Он подумал - как будет гордиться им его отец - и двинулся по следу…

КОНЕЦ

От автора:

Благодарю тебя, Sevilodorf, за идею, с которой все началось!

Примечание автора: Имя "Анардиль" просто позаимствовано из "Приложений" к ВК - в рассказе не выведен один из героев Толкиена. Я уверена, что обычные люди в Среднеземье иногда выбирали для своих детей благородные имена, так же как это делают люди в нашем мире.

Оригинал лежит здесь: http://www.fanfiction.net/s/1833921/1/Tales_of_the_Hunter