Кеменкири

Назгульский календарь ненависти

Нет лучше времени для назгула, чем зима. Замерзают и не болят больше остатки бывших когда-то чувств, промерзает, острым и холодным становится разум, а бестелесная плоть не ощущает холода, давая чувство превосходства не только над смертными, но и над Бессмертными - сколько их когда-то сгинуло во льдах! А значит, не нужно греться у огня. Огонь отогревает и напоминает. Огонь - это дом, а дом канул в воды Великого Океана и не восстанет.

Нет, не нужен огонь, не нужны и прочные стены - к чему они, когда можно гнать коня сквозь буран, чувствуя, как сила кольца подчиняет и животное, и силу стихии - и самому ощущать себя воплощенным зимним ветром, летящим по пустынному миру небытием.

И все-таки осень - более назгульское время. Говорят, большинство тех, кто носит ныне Девять Колец, впервые надели их осенью. Да, для кого-то это время плодов труда своего нелегкого, время полных корзин и роскошных осенних цветов. Яванние. Но осень - всегда еще и разрушение, смерть. Ежегодное крушение всего, что создано природой. Она заставляет задуматься о своей грядущей кончине - пусть и отделяет от нее долгий век Людей Запада. О том, скрывается ли за ней какой-то высокий смысл, - ведь ничего не изменится, и все будет повторяться так же, как цветение и увядание сменяют друг друга. Осенью смотришь на перелетных птиц и мечтаешь взлететь и вырваться из этого круга.

А еще осень приучает не бояться того же разрушения и смерти. Воображать себя не листом или колосом, а ею самой. А значит - спокойно идти, сея вокруг себя гибель. Так суждено. Так нужно. А ты - только сила, приносящая их, а отнюдь не причина, и не настигнет тебя возмездие.

Весна несет радость Смертным и Бессмертным, но ведь и в ней царит разрушение. Пусть зима идет по костям разрушенного осенью - и все же она создает собственный мир, прекрасный в своей не-жизнености и неподвижности. А весна лишь рушит его. Не так, как осень - устало и спокойно, но яростно, отчаянно и даже весело. "Так нужно" - произносит осень. "Так будет!" - восклицает весна.

Над землей несется безумный ветер, по просыхающим дорогам отправляются жаждущие крови и добычи войска. Весной не чувствуются бессчетные века, прожитые этим миром, и верится, что сможешь перекроить его так, как угодно тебе или твоему Повелителю.

Куруфин не замечает и того, как крепко он сжимает руку брата в своей, той цепкой детской хваткой, которую почти невозможно разжать. Если бы он знал об этом, то отрицал бы сам факт.

А Феанор лежит, истекая кровью, на своей кровати.

Феанор Могучий, Минион - Рожденный Первым, Феанор, чьи руки умелы, глаза лживы, а голос ошеломляюще правдив. Половина его лица в тени, лампа дает лишь слабое пятно света, а другая половина лица и черные-черные волосы стекают в клубящуюся темноту. Куруфин крепко держится за Майтимо - его бледность успокаивает, в его неподвижности - надежность.

Весной в мире больше всего черного - ведь не сразу покрывается травами земля. Время ярости, силы и безумия - разве не угодна весна Черным Всадникам?

А вот лета у назгулов нет. Лето, называемое Лайрэ, время света, не приходит к тем, кого именуют Улайри. Не-свет. Не-лето.

Глаза застилает та же серая пелена, что и всегда, жара минует бестелесных, но нет им в том никакой радости. Лето - не просто жизнь, но полнота жизни, избытка трав и цветов, наполненного запахами ветра и срывающихся с неба спелых звезд. Лето пытается наполнить и девять воплощений не-бытия, но находит лишь обрывки чего-то, некогда бывшего и сгинувшего неизвестно куда - и не может их связать.

Именно летом, если не приходится командовать войском, дольше всего пребывают назгулы в своей твердыне. Ее мрачные своды и озаряющее их мертвенное свечение, кажется, дают им опору в этом мире. И все же именно летом пальцы, словно в безумии, тянутся к кольцу, и появляется безумная мысль попытаться снять его, хоть и известно, что это невозможно, а если и возможно, то потом - не жизнь, а то, что хуже этой не-жизни.

И если над вашим домом - или шатром в степи, или кораблем в море, - в темной летней ночи пронесется леденящий душу вой - погодите ужасаться. Достаточно с этого мира и ужаса того, из чьей груди он вырвался. Будьте спокойны, считайте звезды и собирайте травы. Бойтесь осени, она принесет спокойствие и уверенность тем, кто мнит себя воплощенной Ненавистью.

22.07.2001, в экспедиции, во время и после "коронного" заката