Jen Littlebottom
(Неозаглавленный текст об Аранарте)
Победа была горькой и сладкой, но больше все-таки горькой. Аранарт не раз слышал от отца историю о том, как Эарнил занял трон, который должен был достаться отцу. Он был еще ребенком во времена этого мифического похищения короны и с увлечением слушал рассказы о выскочке полководце, который стал королем, и о Пелендуре-наместнике, который счел достойным отказать Арведуи, - истинному наследнику Исилдура, к то же женатому на дочери предыдущего короля, - в праве на трон.
Даже тогда силы Артедайна убывали. Теперь же, на руинах своего королевства, - и даже более не его королевства, поскольку и трон, и корона, и отец сгинули, - теперь он был обязан победой над врагом сыну того, кто презрел право его отца. И это была еще не вся соль на раны, - рядом с Эарнуром, пока он спорили о тактике, стоял и сын другого узурпатора – Ворондил, сын Пелендура-наместника, пришедший послужить принцу как командир и воин, и оказавшийся равно достойным и на поле боя, и вне его.
Хотя никто еще не произнес этого вслух, но Аранарт, несмотря на всю знатность рода, был теперь всего лишь главой разбитого народа, сыном побежденного короля. Победа здесь принадлежала Гондору – вместе с их союзниками из Ривенделла, глава которых был четвертым присутствующим в королевском шатре и, насколько Аранарт заметил, все это время вроде бы спал, сидя в кресле; глаза его были открыты, но совершенно неподвижны, ни единая золотая прядь не колыхнулась. На лице его выражался слабый интерес к происходящему, размытый множеством прожитых лет, как будто ничего из того, что они сделают, не может удивить его, хотя то, что замышлял Эарнур, уже близко подходило к этой границе.
Может быть, Аранарт и не был больше принцем, но, по крайней мере, но он не был таким глупцом, чтобы преследовать Призрака, направляясь к Мордору. «Мы уже победили здесь, принц», - Ворондил, чуткая натура, делал все возможное, чтобы отговорить Эарнура. – «Здесь больше нечего завоевывать, и тем более – идя путем опрометчивых и неразумных решений».
«Я еще увижу его мертвым!» - вспыхнул принц, становясь все более неукротимым по мере того, как распалялся. – «Мне недостаточно разбить его армию, - я еще увижу, как он истекает кровью, Ворондил. Я еще разобью в прах его трижды проклятый череп!»
Идиот, - подумал Аранарт, и вдруг понял, что говорит, хотя и не собирался. «На словах все очень хорошо, - не спеша заговорил он, откидываясь в кресле, - но для того, чтобы победить Короля-Чародея, нужно нечто большее, чем скороспелая храбрость. Он – вовсе не просто человек, его не ранить так легко, как кабана из тех, на которых ты охотишься в Итилиене».
«Я не думал, что тот, кто бежал от него, станет говорить мне о храбрости, вождь Артедайна». Аранарту потребовалось собрать всю свою волю, чтобы не достать меч из ножен прямо здесь и сейчас, чтобы клинок сказал за него. Потому что, в конце концов, он не бежал из битвы. Пока он сражался со своим гневом, чувствуя, как кровь приливает к щекам, Эарнур продолжил: «Я встречусь с ним на поле битвы и выйду победителем».
«Если ты встретишь его на поле битвы, это будет твой конец», - наконец заговорил Глорфиндель, и Аранарт был готов поклясться, что с каждым его словом воздух вокруг становился все холоднее. Возможно, Эарнул почувствовал то же самое, или просто был поражен до немоты, потому что не прерывал говорящего. – «Придет и его время, только не теперь, и не от руки принца Гондора. Он вне твоей воли. Далека еще его судьба, и не от руки мужа падет он».
«Ну, если ты настаиваешь», - неожиданно произнес Эарнур, - «тогда я не буду разыскивать его. Здесь есть еще много дел». Он спешно собрал бумаги и покинул шатер- выбежал было бы лучшим словом; Ворондил последовал за ним, как верный пес. Эльф ничего не ответил и вообще никак не отреагировал на его исчезновение.
Глорфиндель не только не говорил, но и не двигался и не подавал никаких иных признаков жизни, кроме слабого движения грудной клетки, подтверждавшего, что он все еще дышит. Когда Аранарт приподнялся и спросил, не плохо ли ему, и не получил ответа, он коснулся руки эльфа, - она была холодна как лед. За спиной послышался шорох, - это вошел еще один из воинов Ривенделла, темноволосый и еще более худощавый и отстраненный чем Глорфиндель (если это только возможно). «Прозрение пришло к нему», - произнес он так, словно это что-то объясняло. – «Он говорил тебе слова пророчества?»
«Пророчества?..» - эльф говорил на Синдарине, Аранарту потребовалось некоторое время, чтоб до конца понять его слова. Он кивнул, нахмурившись, - «Ты хочешь сказать, - то, что он говорил, - все это произойдет?»
«Да, а затем снова, а может быть, и нет».
Еще два эльфа вошли в шатер вслед за первым, окружив Глорфинделя и переговариваясь друг с другом на Синдарине так быстро, что Аранарт был уверен – ни один человек не уследил бы за их разговором.
«Разве это ответ?»
«Да, эльфийский. Ты можешь идти. Мы позаботимся о нем».
Будучи отпущен, Аранарт помедлил еще немного, прежде чем направиться к теплу хорошего огня и хорошей трапезы. Но у него было еще одно неотложное дело; он стиснул зубы и подошел к Эарнуру.
«Принц Эарнур, я вовсе не собирался намекать на… Я всего лишь имел в виду…» - он вздохнул. – «Я прошу прощения. Прошу только успокоить меня – скажи, ведь ты не будешь преследовать его? Слишком много хороших людей уже пало от руки Ангмарского Призрака».
Эарнур взглянул на него; он снова был безупречно спокоен. Его былая вспышка прошла, как шторм, краем задевший побережье, и теперь его улыбка и слова казались совершенно искренними. «Я не буду преследовать его», - произнес он, и вернулся к своим делам. Аранарт не сказал больше ничего, но он увидел ложь в этих глазах – и увидел в них жажду боя, ясную как день. «Теперь я знаю», - подумал он, вздрагивая даже в тепле очага, словно холод пробрал его до костей, - «однажды это в конце концов случится».
